Театр без глянца

В канун международного Дня театра, который отмечается 27 марта, челябинский театр оперы и балета имени Глинки открыл свое закулисье. Журналисты заглянули во все мастерские храма искусств, побывали на репетиции балета, в гримерке, примерили костюмы и даже вышли на сцену.
С детства осталось ощущение театра как чего-то загадочного: красивые костюмы, недосягаемая пластичность балерин и умение актеров «прожить» чужую жизнь. Всегда хотелось примерить пачку, облачиться в наряды средневековья и блистать в лучах софитов под завороженные взгляды зрителей. Но как говорится, если вам понравилась картина, не всегда стоит знакомиться с ее автором. Как только заходишь в театр не с парадного, а служебного входа, сразу вспоминается строчка из песни: «В каморке, что за актовым залом, репетировал школьный ансамбль». Окна, заклеенные газетами, обшарпанные стены и старые ковры. Сегодня мы попробуем открыть несколько секретов театрального «глянца».
В коридоре нас встречает театральная кошка. Она тихо посапывает в кресле, завернувшись в яркий платок. Привыкшая к бесконечной суете, мурка проснулась только от шума штативов для камер и сразу начала показывать свое мастерство – демонстративно зевать, мурлыкать и улыбаться.
Поднимаемся в балетный зал, где репетирует балерина Екатерина Тихонова – солистка «Жизели». Педагог, народная артистка России Галина Борейко, следит за каждым движением. «Не забывай про подбородок. Тяни шею», – командует она. Потом все повторяется под музыку. Репетиция длится около трех часов, помимо этого ежедневно балерины занимаются классическим танцем. Екатерина Тихонова и Галина Борейко не стали ради журналистов прерывать репетицию, поэтому не будем им мешать и отправимся в мастерскую главного художника театра Леонида Рошко.
Здесь придумываются декорации к спектаклям, задние планы. Эскизы на небольших листах превращаются в картины, макеты, а уж потом воплощаются в жизнь. В последнее время главным инструментом Леонида Максимовичи стали не только кисти и краски, но и компьютер. «Мы следим за новыми технологиями, делаем видеопроекции, как например, в опере “Тоска”», – говорит Леонид Рошко.
Часть замыслов художника материализуется в бутафорском цехе. Он напоминают кухню. На стене висит половник, ножницы, различные инструменты, а стеллажи заполнены флакончиками с краской. Две сотрудницы бутафорского цеха в спешном порядке облачают гипсовую скульптуру в папье маше из старых афиш. «Это статуя Будды, правда, пока без головы. Ею мы займемся позже. Но это еще что, потом нам предстоит делать Мадонну с младенцем», – говорят создатели бутафории.
Но какой артист без красивого наряда. Сейчас в цехе по пошиву костюмов вовсю кипит работа: готовятся платья к новому спектаклю «Чио-Чио-Сан».
Заслуженный работник культуры, художник по росписи ткани Римма Кириллова работает в театре практически с самого его открытия. За это время сшила не одну сотню костюмов. Здесь можно найти наряды Ивана Сусанина, Жизели. Особенно Римма Кириллова гордится нарядом «Веселой вдовы». «Этому платью уже лет 40, я его берегу, вожу на выставки. Здесь много красивых кружев, – поясняет Римма Николаевна. – Художник из Ленинграда хотел, чтобы на платье был черный бархат, а где в то время его было взять? Вот и придумала заменить его на кружева. Меня потом за этот костюм похвалили».
Теперь столичные труппы, как правило, привозят полуфабрикаты – костюм, который нужно расшить по эскизу. «Сейчас, конечно, работать проще – много различных тканей, украшений. Клей только редко хороший встретишь», – говорит Римма Кириллова.

Дополняет образ актеров, конечно же, прическа. В специальной мастерской изобретаются и хранятся десятки всевозможных париков. Уход за ними такой же, как и за обычными волосами, – их моют, расчесывают, завивают, покрывают слоями лака. Здесь тебя превратят в красавицу с шикарными локонами или в лысую старуху, вроде графини из спектакля «Пиковая дама». Так, одного из фотографов быстро нарядили в пажа, а журналиста – в японского самурая. «За каждым актером закреплен свой парик, так что все гигиенично. Волосы приклеиваются на медицинский клей, чтобы не сползали в самый неподходящий момент. Конечно, в таком парике очень жарко, но актеры терпят. Им деваться некуда», – говорят мастера театральных париков.
Следуем в гримерку. Здесь полным ходом идут приготовления к опере «Риголето». «Я сам себе накладываю грим, давно уже научился, – смеется один из актеров. – Мой герой – человек пожилой, поэтому на свою бороду я наношу немного белой краски, чтобы выглядела с проседью».
Последний аккорд приготовления – облачение в костюм. Все наряды застегиваются исключительно сзади, чтобы не портилась прическа и не нарушался общий вид костюма. Причем крючки пришиты в разные стороны, чтобы во время спектакля ничего не расстегнулось.
И вот уже можно выходить на сцену. За полчаса до представления специалисты проверяют освещение, звук, приводятся в порядок декорации, мокрым веником подметается ковер на сцене.
А в другой части театра уже собираются зрители. Еще пара минут и зазвенит первый звонок. Ровно в шесть часов занавес поднимется и на сцене снова закипит «театральная» жизнь со своими страстями, интригами и переживаниями.
Статья опубликована в разделах: Новости