Сказ о том, как не могут понять друг друга Александр Леонидович и Игорь Анатольевич

На днях жители села Чишма Аргаяшского района направили в областную прокуратуру гневную жалобу. Суть ее состоит в том, что проживающие и отдыхающие на берегу Аргазинского водохранилища граждане категорически против того, чтобы на одном из красивейших водоемов области проводилось промышленное рыбоводство, осуществляемое Кыштымским рыбзаводом. И просят прокурора области рассмотреть вопрос о законности такой деятельности.
В числе основных претензий к рыбзаводу чишминцы называют лов рыбы в нерестовый период, «что ведет к катастрофическому уменьшению рыбного поголовья», и оставлению ставников в прошедший зимний сезон, «что привело к гниению рыбы». Особое беспокойство подателей жалобы вызвал также тот факт, что количество ставников на Аргазях заметно увеличилось.
Надо отдать должное оперативности чиновников из облпрокуратуры: уже спустя четыре дня на столе начальников соответствующих служб лежало предписание выехать на место и разобраться с этим заявлением по существу. Так в минувший четверг была образована солидная бригада, в состав которой вошли представители областной рыбинспекции, министерства сельского хозяйства Челябинской области, областного учреждения «Особо охраняемые природные территории», а также «корень зла» – директор Кыштымского рыбзавода.
Выехали
Не сразу, но все же нашли автора заявления в прокуратуру. Им оказался Игорь Берсенев, представившийся строителем на пенсии. Рассадив челябинскую делегацию за столиком своего участка, Игорь Анатольевич сразу предупредил, что, несмотря на то, что под заявлением стоит только одна его фамилия, мнение автора разделяют все жители расположенных на Аргазинском водохранилище сел и деревень.
И начался разговор
«Я сам подводный охотник и рыбак, – признался автор заявления в прокуратуру. – Даже без всяких экспертов, просто охотясь на озере, я могу утверждать, что за последние 15 лет рыбы в Аргазях не стало. Аргази – это не ваше личное акционерное общество, – обратился Игорь Анатольевич к директору Кыштымского рыбзавода Александру Новикову. – Вы разводите и ловите рипуса, а вместе с рипусом вылавливаете и всю остальную рыбу. Сегодня рыбы в озере почти не осталось!»
«Неправда ваша! – вмешался в разговор начальник областной рыбинспекции Борис Носиковский. – Наоборот, рыбы в Аргазинском водохранилище в последние годы, особенно с тех пор, как водоем был отдан в аренду Кыштымскому рыбзаводу, стало не просто больше, а значительно больше. Да столько рыбы на Аргазях вообще никогда не было! 15 лет назад продуктивность озера составляла 0,5 кг с гектара, а по итогам прошлого года уже 56 кг! А в этом году будет еще выше. И все это по-честному проходит по бумагам, по бухгалтерии, по налоговой!»
«Возможно, рипуса и сига действительно стало больше, – наседал житель Чишмы, – но сколько другой рыбы гибнет по вине хозяйства Новикова! Взять хотя бы оставленные на зиму ставники. Их же всю зиму никто не вытаскивал, вся рыба в них сгнила!»
«Э, батенька, да вы совсем далеки от рыбоводного дела, – покачал головой глава областной рыбинспеции. – Ставники-то устроены таким образом, что их можно опустить на дно, и для рыбы это будет не большим препятствием, чем, скажем, естественные водоросли или лежащая на дне коряга! Это ведь не сети, которые цепляют рыбу при прикосновении. Лежащие на дне ставники – это всего лишь кусок материи. К тому же технологически таким образом снасти сохраняются лучше, чем в вынутом из воды состоянии – не гниют, не трутся, не рвутся. Да, ставники остаются на зиму, но рыбу-то они не ловят!»
«Но самое главное – Новиков ловит рыбу в нерестовый период! – Не сдавался Игорь Берсенев. – Какое он имеет на это право? Ведь даже любительский лов в это время строго ограничен. Получается, что любителя с тремя удочками вы штрафуете, а рыбзаводу, который вылавливает рыбу тоннами, все сходит с рук!»
«Уважаемый Игорь Анатольевич, рыба – это собственность Новикова, – вступил в разговор ведущий специалист отдела животноводства и рыбоводства министерства сельского хозяйства Челябинской области Виктор Пуртов. – Он закупает или разводит ее на свои средства. Поэтому когда и чем ее ловить – это только его дело. А законодательно вылов рыбы в нерестовый период разрешен для разводимых видов, то есть для тех же сиговых пород. А Новиков сига и рипуса как раз сам и разводит! Стало быть, вылавливая их в нерест, он не нарушает никаких законов. Кстати, – задумался Виктор Федосович, – а вы знаете, что он вообще может запретить любительское рыболовство на Аргазинском водохранилище?»
«Как это?» – сделал круглые глаза рыболов-любитель.
«Да очень просто, – продолжал ведущий специалист минсельхоза. – По закону! Кыштымский рыбзавод официально получил Аргазинское водохранилище в пользование как рыбопромысловый участок на определенное количество лет. Значит, как единственный пользователь он может разрешить на водоеме любительскую рыбалку, а может – и нет! Все по закону. Но до таких крайних мер, я думаю, не дойдет».
«Но ведь во время нереста Новиков ловит не только своего рипуса и сига, – гнул свою линию господин Берсенев. – В ставники ведь заходит вся рыба, которая здесь водится, в том числе и аборигенные виды – чебак, окунь, лещ, щука, язь, налим…»
«Между прочим, частиковые породы рыб, к которым относятся плотва и окунь, а также карась, тоже можно ловить в нерест, – уточняет Виктор Пуртов. – Дело в том, что эта рыба питается личинками ценных пород рыб, и Новикову выдано такое разрешение».
«Да не ловлю я эти виды в нерест! – не выдерживает директор рыбзавода Александр Новиков. – Когда ставники «подрезаются», та рыба, которую брать нельзя, тут же выпускается обратно в озеро. Берем только рипуса и сига. А что касается аборигенных видов… Если не верите мне, то, может, поверите официальным цифрам. Так вот, в прошлом, 2007 году Кыштымский рыбзавод выловил на Аргазинском водохранилище 378 тонн рипуса (это разводимая порода) и всего 12 тонн леща. А судака вообще 1 тонну! При этом только в нынешнем, 2008 году мы выпустили в Аргази 45 миллионов личинок сиговых пород, 100 миллионов налима, шесть миллионов леща! А вы говорите, в озере нет рыбы! Да я, если хотите знать, вообще недобираю улов: в этом году планировали выловить 1000 тонн рыбы, а сейчас, дай Бог, взять хотя бы 800. А знаете, почему? Потому что во время нереста в этом году мы вообще не работали!»
«Ничего, до конца года еще догоните, – съязвил представитель чишминской общественности. – У вас же количество ставников из года в год только увеличивается».

«Увеличивается, – не стал скрывать Александр Леонидович. – В прошлом году у меня на Аргазях стояли семь бригад, а нынче – уже 12. И теперь не только на одном берегу, а по всему озеру. Я готов это объяснить. Во-первых, никогда не знаешь, в каком районе в этом году выйдут косяки. Взять хотя бы сегодняшние подрезания ставников (11 сентября – авт.). На этом берегу мы взяли около 200 кг, а бригада на другом – 1200 кг. А завтра все может быть наоборот. Но есть и другая причина. В иные годы на Аргазях работали всего две-три бригады: средства лова хранились по всему берегу, и бригада только расставляла и проверяла. Но в последнее время невод даже на день не оставишь – обязательно упрут. А каждый ставной невод – это 150 тысяч рублей. И только на Аргазях таких неводов – 45 штук. Вот и приходится устанавливать стационарные пункты охраны. Соглашусь, что они не украшают природный ландшафт, но и миллионы рублей на ветер выбрасывать – тоже не дело».
«Во-во, кому – все, кому – ничего, – упорствовал Игорь Анатольевич. – Один только с одной бригады больше тонны сига поднимает, а другой на удочку и двух окушков поймать не может».
«Значит, ловить не умеет, – усмехнулся господи Пуртов. – А если серьезно, то рыбоводство – это вопрос государственный. Рыба так же, как, например, золото или нефть, – стратегическое сырье. Государство дало право Кыштымскому рыбзаводу вылавливать биоресурсы, чтобы обеспечивать людей питанием. Кроме того, завод регулярно платит немалые налоги, чем пополняет федеральную казну. Не будем забывать и про рабочие места, которые предоставляет предприятие. Один Новиков в год сдает государству по 350–400 тонн рыбы, которую потребляет вся область. А теперь спросите себя, что важнее для государства – чтобы вы подстрелили одного судака или чтобы накормить целую область?»
«Так ведь и я тоже хочу подстрелить своего судака или поймать на спиннинг щуку, – резонно заметил господин Берсенев. И неожиданно обратился к Александру Новикову. – А вот скажите, сколько вы тратите на зарыбление Аргазей?»
«2 миллиона 700 тысяч в год», – после некоторых подсчетов ответил Александр Леонидович.
«А давайте сделаем так, – предложил пенсионер. – Я готов каждый год из собственных денег на эту сумму зарыблять Аргази, чтобы здесь бесплатно и без ограничений мог рыбачить каждый желающий. Но только чтобы Новикова на водоеме больше не было!»
«А область тоже вы кормить будете? – плюнул слюной Борис Носиковский. – Э-э-э, да что с вами говорить…»
В этом месте позволим себе прервать оживленную дискуссию, чтобы проанализировать заманчивое предложение жителя Чишмы да подвести некоторые итоги.
Сомнений нет, что Игорю Анатольевичу не безразлична судьба жемчужины уральской природы – Аргазинского водохранилища. И это радует. Уверены, что его популистский жест сильно обрадует большинство рыбаков-любителей и обладателей недвижимости на берегах этого водоема. Но хотелось бы отделить зерна от плевел.
Итак,
1. Кто мешает Игорю Берсеневу подать официальную заявку и, выиграв конкурс, взять в аренду Аргазинское водохранилище, чтобы осуществить на нем свою мечту-идею? Однако по этому бюрократическому пути он почему-то идти не желает.
2. Сегодня рыбу, выловленную Кыштымским рыбзаводом, видят на своем столе жители всей области, в том числе и тех районов, которым не очень повезло с водными ресурсами. Если же осуществится проект господина Берсенева, то о сиге и рипусе родители, скажем, Троицка или Карталов, будут рассказывать своим детям, только опираясь на энциклопедические источники. Хотя, безусловно, пара тысяч рыбаков да жители населенных пунктов на берегу Аргазей, возможно, смогут кормить рипусом даже домашних животных.
3. В настоящий момент помимо скудного штата областной рыбинспекции охраной водохранилища от браконьеров занимаются и рыбинспектора Кыштымского рыбзавода. Отбери у Новикова право заниматься рыбоводческой деятельностью, количество китайских сетей в водоеме увеличится в десятки раз. А ведь именно это – браконьерство – и есть главный бич для рек и озер всей России. И потому, если пенсионер Берсенев располагает достаточными средствами для борьбы с директором рыбзавода Новиковым, так не лучше ли эти средства потратить на более благородную задачу – избавиться от браконьеров? Можно быть на 100 процентов уверенным, что с такой инициативой Игоря Анатольевича примут в любом кабинете.
4. Не заглядывая в чужой кошелек, предположим, что, дав слово, господин Берсенев его сдержит – чтобы избавиться от Александра Леонидовича, действительно зарыбит Аргази на 2,7 млн рублей в год. Может, повторит этот подвиг еще через год, а потом – и еще… Но где гарантия, что его альтруизма хватит на долгосрочный период, и через пару лет он не захочет вернуть вложенные средства? При этом вряд ли он сможет наладить бизнес лучше, чем господин Новиков, который за десятилетия честного и кропотливого труда съел на этом деле не одну – десять собак. И тогда возникает вопрос: а чем Берсенев лучше Новикова?
Словом, вопросов много. Однако думается, один из них не вызывает сомнений: всяким делом должны заниматься профессионалы. Все остальное – эмоции. Строители должны строить, а рыбаки – ловить рыбу. Но если они поменяются местами, в стране опять начнется разруха. А это мы уже проходили.
Статья опубликована в разделах: Новости