Узлы на память

Пять лет прошло после страшных событий в Беслане, когда в школе № 1 террористы захватили заложников прямо на торжественной линейке в честь Дня знаний. Погибло 350 человек, половина из них дети. 3 сентября в России вспоминали жертв теракта...
Про
трагедию в Беслане я писал дважды. Первый
раз – когда ходил по обломкам кровли в
спортзале, заставленном бутылками с
водой, цветами и свечами, через год после
захвата школы. Было траурно тихо и
страшно. Еще пахло гарью и особенным
школьным запахом краски и фанеры.
Появились слухи, что пока заплаканные
осетинские женщины целуют фотографии
своих (и чужих, ставших своими) погибших
детей, их мужчины откапывают в огородах
ружья, чтобы ночью устроить резню в
ингушских селах. Многие буквально
молились на самозванного мессию Григория
Грабового, пообещавшего воскресить
детей и собравшего серьезные деньги с
доверчивых в своем горе бесланцев…
Вторая
статья появилась на третью годовщину
теракта, когда в России прошла траурная
акция «Без слов». Уже стало понятно, что
осетины и ингуши (христиане и мусульмане)
друг на друга не поднимутся. По крайней
мере без серьезных территориальных
претензий. Ведь в бесланской школе
сгорели представители обеих наций. Уже
от «Матерей Беслана» откололся «Голос
Беслана», в котором Грабовому не верили
ни на йоту. Вопросов тем не менее осталось
множество: стреляла «Альфа» или не
стреляла из гранатометов по школьному
спортзалу, были или нет требования у
боевиков, кто виноват, в конце концов…
Чувство мести остыло, но не утихло,
наоборот – выкристаллизовалось.
Это
третий текст и, как мне кажется, последний.
Память подводит, вернее, вспоминать не
хочет. Есть такое свойство у психики
человеческой – забывать плохое.
Бесланская трагедия стала апокалиптическим
противостоянием Добра и Зла. По-другому
не скажешь. Это не захват террористами
гостиницы в Мумбаи, не «Норд-Ост».
Взрослые мужчины с оружием пытали и
убивали детей. Они хотели показать, что
на территории России могут сделать все,
даже сжечь заживо первоклашек в нарядных
бантах и костюмах-тройках. На деле –
дали лишний раз убедиться, что Зло
реально, ощутимо, пахнет потом и кровью,
а Добро… Добро существует в невинной
вере в Деда Мороза, в детской
непосредственности, неспособности к
сопротивлению. И оно обязано быть с
кулаками. А кулаки – это мы и наша память.
Наша, потому что у детства нет памяти,
у него остаются только шрамы.
Но
вам – вот узелки: 3 дня террористы
удерживали 1128 детей и взрослых в здании
школы №1 в Беслане. 350 человек погибло,
500 – ранено. Половина погибших – дети.
Я
не зря говорю о памяти. К сожалению, это
та единственная штука, которая позволяет
нам сострадать и сочувствовать. Но со
временем она обрастает ментальными
мозолями. Перестаешь удивляться тому,
что в один прекрасный момент рушится
часть здания Саяно-Шушенской
гидроэлектростанции, погребая 75 человек.
Как-то мимоходом слушаешь про
предотвращенные в далекой Ингушетии
теракты. Глаз замыливается, душа
черствеет. А добрая память услужливо
подносит разве что картинки с недавней
пьянки (лето же провожали) на Зюраткуле:
палатка, стопарик под «Подари мне
рассвет…» и сало, птички-синички, друзья
у костра. А может, кому-то она снова и
снова показывает, как минувшим 1 сентября
ребенок в школу в первый раз пошел. С
букетом с него самого и
самым-классным-и-красивым-пеналом… Это
все, чтобы приятственней было и комфортней,
кризис ведь на дворе. Да и отдохнуть
надо перед работой, а то потом на шопинг
сил не останется.
Но
в обществе (я уже не только про нас,
глобализация распространила смердение
по всему «шарику») с нравственными
приоритетами, так уродливо развернувшимися
в сторону потребления казуального
дерьма, нас спасти может только память.
Иначе случится апокалипсис душ. И все.
Беслан тогда нам всем. И упаси вас Бог
подумать, что я считаю себя мерилом
нравственности. Нет, я такой же, как вы,
просто мне страшно…
Статья опубликована в разделах: Новости