Однажды в Америке. Часть первая

Перелетев через Атлантику, я продала конфет

на тысячу с лишним долларовВ 70-е годы прошлого столетия «журналисты меняли профессию» – рубрика была очень модной. Сейчас чаще можно встретить «Испытано на себе», «Из личного опыта» и тому подобное. Как выяснилось, необязательно менять профессию, чтобы писать о личном жизненном опыте или «опытности», как говорил булгаковский профессор Преображенский. Жизнь сама заставляет нас менять и меняться. Важно, наверное, только себе не изменять (и вся вытекающая отсюда философия). В этом смысле рубрика «Жизнь заставила» куда как уместнее для внедрения личного опыта в массы. А там уж каждый волен выбирать: учиться ему на чужих успехах и ошибках или ждать своих. Новую рубрику мы открываем «опытом» нашего журналиста «Однажды в Америке...»
Дамская сумка минус чемодан
В Штаты можно смело лететь с одной дамской сумочкой и парой тысяч долларов на первое время. Теперь-то я это точно знаю. Речь не о турпоездке и не о командировке. Девять лет назад я уезжала в США жить. На сколько? Не знал никто. «Самого необходимого» набралось два огромных чемодана. Большинство вещей так в чемоданах и осталось...
И уж точно никогда не повезу в подарок американцам натуральный мед и русскую водку. Хотя эти два продукта в моем багаже помогли мне поверить в добродушие американцев еще в чикагском аэропорту и справиться с мандражом. Таможенник-афроамериканец с любопытством смотрел то на мою банку меда под невиданной, предполагаю, для него металлической крышкой, то на меня. «Мед» растерянно произнесла я, забыв уроки «Английского клуба», «Мьед???» «Мед» – самоуверенно повторила я. «Мьед», – засмеялся он и вернул банку в чемодан. Бутылка вызвала еще большее веселье у таможенника. «Водка», – теперь уже улыбалась и я. «В'одка», – понимающе заикнулся он. И мы оба рассмеялись. Этот обоюдный смех вселил в меня неожиданную уверенность: из огромного количества терминалов вылета я удивительно быстро нашла свой и скоро в тесном боинге уже летела в Кливленд...
В деревню, в глушь, в Альбион...
Недавно страна смотрела фильм Владимира Познера «Одноэтажная Америка». Хотя, судя по времени эфира, далеко не страна. Может, несколько тысяч особо любознательных. Мы с мужем смотрели, не отрываясь. Наша семья около четырех лет жила именно в такой Америке, в густонаселенной «одноэтажной» провинции штата Пенсильвания. Где вдоль всех дорог стоят одинокие усадьбы и ресторанчики. Где маленький городок не отличишь от деревни. Где все друг друга знают и вопрос «Хау ар ю?» не звучит холодной формальностью.
Чаще всего русские эмигранты, пересекая океан, стремятся осесть в большом городе. Их можно понять – там больше шансов найти работу и еще какое-то время пожить среди «своих», к примеру, на пресловутой Брайтон Бич. Такой уголок есть в каждом мегаполисе.








Разве скажешь, что на дворе ХХI век?

Сомбреро есть в каждом шкафу, «мустанги»

– у каждого фермераУ нас был особый случай – мы не были эмигрантами. Мы ехали в Штаты по приглашению американцев. Наших детей ждали в конкретной школе, а моему мужу была обещана работа на частном предприятии, выпускающем электронику. И мы знали, что жить будем в малюсеньком городке на Великих Американских озерах. Что рядом не будет ни одного бывшего соотечественника. Было ли страшно? Не то слово. Но, как оказалось, трудности подарили массу плюсов.
И главный из них – язык. Нам некуда было по-страусиному прятать голову – либо ты учишь язык и вникаешь в сленг и неправильный английский местных жителей, либо чувствуешь себя беспомощным и жалким отщепенцем.
Второй плюс – мы намного быстрее эмигрантов влились в американское общество, потому что сразу пришлось изучить его привычки и нравы и принять их безапелляционно. Что американцы с распростертыми объятьями принимают иностранцев – это миф. Если ты натянул на себя платье от кутюр и отправился за продуктами – почувствуешь себя павлином. А если на вечеринку нарядился в нечто с «турецкого базара» – вороной. Лучше отправляйтесь в ближайший мол (огромный супермаркет одежды) и на распродажах прикупите себе вещичек на первое время. Потратите на это долларов 300 (на семью), но будете чувствовать себя более свободно, потому что на вас перестанут смотреть во все глаза. Жители маленьких городов – конформисты и к чужакам относятся с недоверием. Их можно назвать даже шовинистами в некоторых вещах. Они стихийно преданы государству и боже вас упаси критиковать американскую демократию и местные законы. Но при этом как должное примут ваше обостренное чувство собственного достоинства. И тогда вы поймете, что такое свобода и защищенность.
Они любят поболтать о семье, работе, покупках и предстоящих праздниках. Однако без панибратства. И никогда не говорите с ними о своем здоровье. Американцы неслучайно называют европейцев ипохондриками. Мы ведь и вправду любим пожаловаться: «то лапы ломит, то хвост отваливается». А вот то, что американец холодно отнесется к твоим серьезным проблемам – еще один миф. Нашей семье помогали многие и во многом. Для этого совсем не надо было ныть и плакаться. Если ты стремишься влиться в их общество, делаешь успехи в языке, честен, корректен и трудолюбив – к тебе потянутся, тебя поймут, тебе помогут...








Собственное пожарное депо – признак

активности жителей малых городовНе верьте и третьему мифу, что американцы сплошь и рядом индивидуалисты. Все жизненно важные вопросы в маленьком городе решаются в недрах комьюнити (общества). На общественные деньги, к примеру, содержится местная пожарная команда. Мало того, в роли пожарных и парамедиков выступают сами горожане. Волонтеров в Штатах очень уважают. Я это почувствовала, поработав безвозмездно на ежегодной осенней ярмарке нашего городка, – продавала конфеты. Вырученные деньги пошли на приобретение книг для школьной библиотеки. Таких акций не счесть.
Есть в жизни комьюнити и свои чудачества. Я приехала в США в канун Рождества и первое, что поразило – всеобщая иллюминация по случаю праздника. Огнями были украшены не только деревья, но крыши и сами дома. Диковинные оленьи упряжки, огромные надувные Санта Клаусы тоже сверкали в ночи. Как выяснилось, общество особо трепетно относится к владельцам домов, которые выложили кучу денег и усилили арсенал огней. Соседи непременно соберут по «пятерке» с носа и компенсируют затраты инициатора на электрические расходы. Ведь они тоже любуются этой красотой.
На соседей вообще можно смело полагаться. Если ты уезжаешь в отпуск, они будут регулярно стричь твой газон и забирать почту, чтобы дом не выглядел пустым и не стал приманкой для жуликов. Хотя в маленьких городках редко запирают дома. Однажды у нас произошел курьезный случай. Соседке должны были заменить старую электроколонку для нагревания воды. Но рабочие так заболтались, прибыв на место, что не удосужились сверить адрес. Вошли в соседний с заказчицей дом, удивились, что старая колонка совсем не старая, но все же заменили ее. Вечером глава конторы получил вопрос от заказчицы: почему не сделана работа?.. В результате работнички были наказаны: они заменили колонку леди, но уже за свой счет. Не снимать же установленную в соседнем доме. К тому же та, не совсем старая колонка, была отправлена в утиль.








Осенняя ярмарка – итальянский карнавал

и первомайская демонстрация в одном флаконеНашу семью знал весь город, мы были диковинкой. В банке, магазине, на почте терпеливо относились к медленной нашей речи и чудовищному акценту... Осенью, когда открывался сезон охоты на оленей, нам привозили в подарок оленьи колбаски. Летом – только что пойманного салмона (лосося). А на Рождество – огромную тушу лесной индейки. Я отдаривалась хлебом, пирожками и прочими искусами русской кухни. В праздники маленький город любит тусоваться на совместных вечеринках, арендуя для этого пожарное депо или кофе-хаус какой-либо из церквей. Во время таких вечеринок особым успехом пользовались мой винегрет, который тут же окрестили «кристмас-сэлад» за его яркие краски, и борщ. «Как жаль расставаться с вами», – говорили горожане, раскупая мои фиалки, пальмы и прочую домашнюю утварь, когда мы с мужем возвращались в Россию. Мы стали своими в маленьком одноэтажном Альбионе – так называется тот пенсильванский городок.
Вандербрэд
Так почему бы я не повезла в Штаты мед и водку? Потому что натуральный мед можно купить в любом американском магазине. Он будет одинаково качественным (без принятых у нас «примесей») независимо от того, купите вы его в дорогом супермаркете за два доллара или в магазине для бедных всего за 99 центов. А водка «Столичная» в экспортном исполнении ТАМ, как вы понимаете, во много крат качественнее, чем ЗДЕСЬ. Особенно сегодня. И стоит в Америке она совсем недорого.
Но вот хлеб наш я бы с собой взяла. К американскому хлебу за три с лишним года я так и не привыкла. «Вандэрбрэд» теперь, правда, появился и на полках наших магазинов – порезан на ровные ломтики, мягок до прилипания к небу и безвкусен. Хлеб из воздуха и разрыхлителя. Его можно употреблять только после обжаривания в тостере, именно так и поступают американцы.








Хлеб насущный принес мне славу и медальСпасли нашу семью пекари Канады – канадский хлеб, похожий на наш ржаной подовый, стоит, конечно, дороговато. Но позволительно даже для скромного бюджета. А белый я научилась печь сама по бабушкиному рецепту. Правда, в супермаркете кассирши часто задавали вопрос, зачем мне столько дрожжей и после ответа произносили неизменное «вау!». В Штатах уважают «белочек-умелочек», которые могут вязать, шить,.. и уж тем более печь хлеб. Там это почитается как хобби. Разделение труда! Кстати, на ежегодной осенней ярмарке в нашем маленьком городке мой хлеб был удостоен медали... То есть вкус к хорошему хлебу американцы не утратили, но смиренно едят свой «вандэрбрэд» – привыкли.
Еще о хлебе насущном. Шок смены еды сродни культурному шоку. Ну, американскими супермаркетами теперь трудно удивить россиян. Но в 90-е они стали для нас настоящим открытием. Россыпи свежайших фруктов и овощей... Редис и зелень под струями фонтанчиков – будто только что с грядки (в наших супермаркетах такого хранения зелени нет до сих пор). Красная рыба и омары во льду... Как бы это «ледяное царство» дополняла икра... Но ее не было даже в самых дорогих маркетах. Оказалось, американцы, каждое утро намазывая тосты маслом, содрогнулись бы, если предложить им сверху положить этот деликатес. Не понимают они и прелести соленой сырой рыбы, то есть селедки. Моя соседка, съездив полюбоваться норвежскими фьордами, жаловалась: каждый день кормили сырой соленой рыбой. Видели бы вы ее лицо при этих словах... Не едят в Штатах и гречневой каши. Хотя едят овсянку – остатки английских привычек.
Советую всем, кто собрался в США на год-другой – поискать в том городе, где обоснуетесь, русский магазин. Они появляются всюду, где есть община русских эмигрантов. Если вам повезет, то вы обнаружите все привычные продукты за очень умеренные цены. Нам хозяин такого магазинчика в соседнем городе был несказанно рад, мы сразу были приняты в своеобразный клуб, и наш интерес к гречке, хорошей колбасе и копченой горбуше был приправлен интересом к кассетам с русскими фильмами и свежими новостями НТВ. Славик нарушал американский закон, у него не было лицензии на прокат таких кассет. А потому все делалось «по-дружбе» за мелкую монету, в виде обмена родной культурной продукцией.








Лошади в Штатах из тягловой силы

давно превратились в элитный товар.

После парада они обеспечат семье

фермера прожиточный минимум на годСегодня русскими магазинами с удовольствием пользуются и коренные американцы. Оценили. Особенно сыр и колбасу маленьких колбасных заводиков с Брайтона. Дешево и вкусно, говорят. Американская колбаса – это что-то совершенно синтетическое.
Если говорить о запретах, то надо говорить об американском молоке. В Штатах фермерам запрещено продавать кому бы то ни было сырое молоко «из-под Буренки». Таким образом были в свое время побеждены многие заболевания: от бруцеллеза до дизентерии. И назад дороги нет. Молоко, сметана там такой пастеризации, что могут сутками стоять вне холодильника и не скисают. Из такого пропаренного молока вы никогда не сварите творог. Американское же подобие этого продукта – на любителя. Представьте себе мое удивление, когда был найден человек, который бесстрашно продал мне самое настоящее парное молоко.
Удивительная история
 Однажды педагог моих детей, которая научила меня шить традиционные американские лоскутные одеяла – квилты – пригласила в гости к амиш. Есть такая народность в Штатах. В 19 веке они эмигрировали из Европы, гонимые за веру. До сих пор амиш живут обособленными общинами, несколько в стороне от больших дорог, не пользуются электричеством, передвигаются только пешком или на лошадках, рубят лес и по старинке обрабатывают дерево, занимаются фермерством и рукоделием.
Женщины-амиш вручную стежили (прошивали ажурных стежком) моей приятельнице квилты. За этим мы к ним и отправились. Как оказалось, они знают, что такое творог и совершенно спокойно стали продавать нам сырое молоко... А однажды предложили купить свиной жир. И очень удивились, что я не варю сама мыло.
Еще вы не найдете в Штатах сладкой клубники. Сама ягода на прилавках в изобилии. Манит своей красотой, но годится разве что в пирожки. Видимо, таковы урожайные сорта. Лишь однажды мужа угостил своей клубникой фермер, у которого он постоянно покупал помидоры. И мы вспомнили вкус домашних ягод. О черной смородине и крыжовнике пришлось забыть совсем. В позапрошлом веке завелся на кустарниках какой-то особо зловредный жучок, и американцы извели эти ягоды как класс. Сегодня лишь редкий вспомнит, что да, были такие... Зато персики в Пенсильвании необычайно нежны и сладки. В период поспевания их можно покупать в огромном количестве прямо на фермах и за умеренные цены. У фермеров же мы покупали на зиму картофель – помытый, крупный и вкусный. Все остальные овощи довольно дешевы даже в дорогих магазинах.
Через год наша продуктовая корзина стала вполне сбалансированной: по цене, качеству, разнообразию и приближенности к родной кухне. По ценам пятилетней давности наша семья тратила на питание около 400 долларов в месяц, ни в чем полезном себе не отказывая и позволяя даже некоторые излишества.
Пожалуй, от хлеба насущного пора перейти к культурному шоку. Ведь это первый вопрос при смене континента: вы испытали культурный шок? Хотя каждый под этим словосочетанием, подозреваю, видит что-то свое.
«Пошла я до стору»








Американские уроки патриотизма – седло,

шляпа и ботинки ковбоя – очень действенны
Конечно, шок был. Но не потери, а приобретения. Я испытала потрясение в американских художественных музеях. По-моему, американцы скупили все шедевры мира, удобряя свой тонкий «культурный слой», и всегда на страже – нельзя ли продолжить... Таковы музеи Вашингтона, Питсбурга, Филадельфии, Кливленда... При этом в небольших частных художественных салонах провинциальных городков продаются в основном сюжеты местной охоты на дичь. Вероятно, именно на них особый спрос. У нас, впрочем, тоже никуда не деться от березок.
Второе потрясение: в соседнем городе размером с наш Златоуст есть своя филармония уровня Екатеринбурга. Ее спонсируют местные банкиры, в смокингах и бабочках восседающие в первых рядах на всех концертах. Для студентов и людей с менее чем скромным достатком, но более чем скромной тягой к прекрасному, есть билеты на репетиции приезжающих звездных оркестров и музыкантов – всего за пять долларов. Цены на концертные билеты начинаются с 15 долларов. В фойе филармонии продают музыкальные альбомы мировых знаменитостей. А перед входом в зал стоят огромные вазы с леденцами – на случай внезапного кашля во время концерта. И ни разу, а мы бывали на концертах довольно часто, я не слышала треньканья мобильников. Вот еще одна странная вещь – не замечаешь в Америке мобильников! Потому что днем никто к ним не прикипает без дела. Подозреваю, болтают по ночам – так как большинство компаний предлагает бесплатный ночной тариф.
Но если серьезно, для меня культурным шоком был языковой барьер. Первые три месяца «немыми» стали даже наши дети, довольно хорошо владевшие английским (спецшкола). Потому что провинциальные американцы пересыпают свой английский таким количеством сленга, что сами кажутся иностранцами. Моим иностранным в школе и университете был немецкий. И четыре месяца занятий в «Английском клубе» перед отъездом... В первую неделю я была не только немой, но и глухой. Кровь шумела в висках так, что, по-моему, окружающие считали мой пульс. Как-то дочь не успела подойти к кассе, когда я рассчитывалась за продукты. А юная кассирша понятия не имела, что же такое бордовое с хвостиком и листьями я приобрела. Американцы не считают свеклу продуктом каждого дня, это экзотикфуд. Она хотела у меня выведать название, чтобы в прейскуранте найти цену этому «хвостику». Что я могла ей сказать, если совершенно не поняла вопроса? Очередь в кассу держалась с завидным спокойствием. Видимо, никто из них тоже не знал названия банальной свеклы.
Через месяц я смело приветствовала в ответ на повсеместное «доброе утро, день, вечер», потом осмелилась сказать, что и мне приятно с ними познакомиться. Но лишь через год стала понимать, о чем со мной хотят поговорить... И только на второй год могла адекватно поддержать разговор.
Рецепт от языкового стресса один – не долбить язык только дома по учебникам, обязательно идти на курсы. В каждом городе, уже не похожем на деревеньку, вы непременно найдете бесплатные курсы для иностранцев: при университетах, консульствах, разнообразных обществах. Всех туда берут. Приветствуют, если не пропускаешь занятий. Помогают с желанием и в той мере, в какой способен помочь конкретный педагог. Увы, талантливого учителя мы нашли, пройдя через несколько таких заведений. Там начал вырисовываться мой нормальный диалог на английском.








Полине удалось совместить в языке тоску

по родине, благодарность освободителям

и любовь к стране,

в которой прожито более 50 лет
Еще раз скажу, у нас все было ускоренным, потому что мы жили среди американцев. Представителей русской общины определить можно в секунду, как только он или она скажет: дай мне баскет, я возьму немного эплз. Это разговор Брайтон-Бич. Там многие, особенно пенсионеры, до конца своих дней говорят: пошла я до стору (магазин).
Не только живущие в эмигрантской среде, но там же и работающие, языка не усваивают никогда. Таких примеров множество. Кто читал Сергея Довлатова, помнят из его «Иностранки»: «Местных жителей у нас считают чем-то вроде иностранцев. Если мы слышим английскую речь, то настораживаемся. В таких случаях мы убедительно просим: говорите по-русски!» Смешно, но это правда. И касается не только выходцев из России. Я знала старенькую словенку, которая говорила со мной на смеси английского, русского и словенского. Она бежала в Америку после Второй мировой войны в 20 с небольшим лет. Словенский, конечно же, не забыла. Русский выучила в концлагере, английский – в Штатах. От радости общения она все это с изумительной ловкостью сплетала в один причудливый речевой поток. Понимали ее только мы. Американцы смеялись.
Продолжение следует...
Статья опубликована в разделах: Новости