Нацпроект на дому

Был полдень пятницы. Вставать с кровати не хотелось, да было и не нужно, если бы в дверь не позвонили… «Собрание, собрание, выходите, через десять минут будет собрание», – пока, бегая по квартире, я искала, чем бы прикрыть неглиже, девушка-глашатай уже спустилась вниз. «Наверное, из ЖЭКа. Опять с какой-нибудь ерундой», – прячась за дверь, осторожно предположил сосед, выскочивший тоже в не менее интересном виде. Наверное… Начинать день с сотрудников управляющей компании не хотелось, но из-за отсутствия домашних спихнуть обязанности домовладелицы было не на кого, поэтому пришлось идти.
«А вы знаете, как по медицинскому полису вернуть деньги за лечение в стационаре?» От этого вопроса вполне симпатичной тетечки средних лет, оказавшейся вдруг не из ЖЭКа, я не повернула домой только по двум причинам. Во-первых, останавливало эстетическое чувство – среди столь же ответственных соподъездников, собравшихся всего в количестве пяти, бегство было бы слишком очевидно. А во-вторых, давил гуманизм – да, такая у человека работа, не бросать же его... в беде. «Вы должны понять, если вас просят предъявить медицинский полис, а потом еще требуют оплаты услуг – это мошенничество, потому что за вас уже заплатило государство, – наставляла оратор. – Мы сейчас проводим проверки и выявляем такие факты…» За следующие двадцать минут разговора всем было разъяснено, что в больницах и поликлиниках работают не совсем честные люди, умудряющиеся получать деньги не только от одних, но и от других, что совершенно недопустимо по какой–то статье Конституции. И особенно непереносимо это в условиях тотальной фальсификации лекарств, которая составляла не менее 85%. На общем негативном фоне почему–то особенно выделялась «Классика».
Короче, выход виделся в умении отличать фальшивое от настоящего, чему специалист тут же постаралась научить, предварительно сообщив, что «Лену Малышеву, рассказавшую об этом в эфире, уже сильно наказали, ведь фармбизнес по обороту находится на третьем месте после наркотиков и оружия». Только выдавленная на упаковке дата, нерастирающийся штрих-код и инструкция, вкладываемая заводом-изготовителем исключительно в виде буквы «П», давали маломальские гарантии настоящести лекарства в безбрежном океане фальсификата. Выражение лиц соподъездников становилось все более удрученным…
«Но государство…, – оратор, выдержав паузу, внимательно оглядела собравшихся, – позаботилось о нас. Делая ставку на грамотность и самостоятельность населения, в рамках нацпроекта «Здоровье» оно начало поставлять в поликлиники физиотерапевтическое оборудование. Кстати, многие из вас проходили диспансеризацию?». Оказалось, немногие – только я. Остальные даже не знали об этом. «Вот видите, а ведь вас должны были предупредить… Естественно, что никто из вас и не знает, что на вашем участке уже распределено восемь физиотерапевтических аппаратов…Разработка питерских ученых…». Естественно, о питерском чуде, способном за одну процедуру снизить давление аж на 50 единиц (!) никто и не знал. «Ну что же, значит, мы не зря проводим проверки, – вздохнула собеседница. – Конечно, распределенных аппаратов уже не вернешь, думаю, они давно оказались в коммерческих структурах. Однако мы можем сделать дополнительный заказ». От мысли, что не все еще потеряно, собравшиеся воспряли духом. К тому же предложение было на редкость заманчивым. Аппарат себестоимостью в восемь тысяч предлагался всего за четыре – остальные четыре компенсировал нацпроект. Но после такой откровенной щедрости государства не выдержала я.
– Вообще-то любое лечение, в том числе и физиотерапевтическое, требует наблюдения врача, – пытаюсь интеллигентно выразить сомнения. – Самолечение и нацпроект, странно как-то…
– Это не самолечение, это облегчение боли, а у вас просто ничего не болит, – жестко отрезает тетечка.
–Да, не болит, – парирую, – но вы-то на каком основании проверяете поликлинику? Вы сотрудник страховой компании?
–Нет. Межрегиональная компания «Партнер». У меня есть документы.
–Документы – это понятно. А основание какое? Вы не из Минздрава, не из страховой компании, не из прокуратуры… Вообще-то, – делаю многозначительное лицо и обращаюсь к соподъездникам, – участились случаи мошенничества, надо быть бдительными.
–Я не понимаю ваших вопросов… Я дам вам телефон, можете позвонить.
–И кто мне ответит? Девочка?
–Почему девочка?
–Ну, мальчик…
Сцену моего нарастающего триумфа испортил сосед сверху: «Вы поймите, почему девушка задает вам такие вопросы. Она молодая и здоровая. А нам, конечно, интересно знать, кто вы и откуда, но аппараты тоже нужны. Тем более, нацпроект, да еще и за полцены». После такого демарша мне ничего не оставалось, как гордо развернуться и уйти. Впрочем, нескольких минут, пока я у знакомых медиков пыталась выяснить, что же в действительности предполагает нацпроект, оратору хватило, чтобы свернуть собрание под предлогом «большой занятости». Когда я снова выскочила в коридор доказывать свою правоту, он был пуст.
Дальнейшие изыскания оказались довольно любопытными, но не слишком оптимистичными. Степень всеобщей разрозненности по этому вопросу сходу обнаружил ответ оператора одной из страховых компаний: «Мы ни лекарства, ни аппараты не распространяем, но за другие компании не скажу и за нацпроект тоже». Собрание, как выяснилось, было далеко не первым и не только в Челябинске. Так, достаточно свежее описание полностью аналогичной ситуации с пометкой «Осторожно, мошенничество! Предупредите пожилых родителей» нашлось на форуме Нижнего Новгорода. Там тоже фигурировала компания «Партнер» и распространяемые ею аппараты «Лотос», «Невотон» и ФАМ-1. Более того, офисы этой компании значились в целом списке российских городов. Впрочем, ни у одного из них не был указан адрес, только телефоны.
По телефону, оставленному оратором лично, я все-таки позвонила. Начало разговора «Алло. – Да. – Я куда попала? – А куда вы хотели попасть?» несколько обескуражило. От столь приветливой барышни удалось узнать лишь то, что «компания работает по госпрограмме с поликлиниками». Остальное предлагалось выяснять все у тех же специалистов, которые «будут на рабочем месте после семи часов вечера». Ну, поскольку со специалистами было уже всё понятно, пришлось обратиться в свою поликлинику. «Никаких аппаратов мы пациентам не поставляем и не распространяем, – прокомментировал заведующий поликлиникой МУЗ №14 Виктор Косарев, – те, кто этим занимается, к нам не имеют никакого отношения».
Отсутствие подобного мероприятия в рамках нацпроекта подтвердила и пресс-секретарь областного Минздрава Елена Калинская. Но при этом отметила, что под этой широко разрекламированной вывеской существует достаточно большое количество разных программ, поэтому однозначно сказать, что государство нигде не софинансирует пациента, нельзя. И рекомендовала в каждом конкретном случае выяснять подробности в местном здравотделе. Из этого я сделала вывод: в схеме убеждения неискушенной документами публики мысль о каких-то компенсациях за счет государства можно использовать, не особо греша против истины.
С идеей «проверки» медучреждений ситуация оказалась проще. По словам сотрудника юротдела страховой компании «Астра-Металл» Ольги Пановой, есть нормативный перечень тех, кто может этим заниматься. В их числе представители МВД, прокуратуры, ФОМСа, Минздрава и страховые компании. Кроме того, такая процедура всегда начинается с издания документа, в котором четко оговорены сроки и поименно указаны все проверяющие. И звонить, чтобы выяснить, а тот ли это ревизор или не тот, жильцам нет нужды. По домам такие проверяющие не ходят. «Пациент может выступать инициатором проверки качества предоставляемых ЛПУ медицинских услуг, – добавляет начальник отдела по защите прав застрахованных СМК «Астра-Металл» Екатерина Алякшина, – например, если он не доволен результатами лечения. Но в этом случае страховая компания официально запрашивает у медучреждения его амбулаторную карту или другие медицинские документы, которые анализирует экспертная комиссия. Опросом жильцов на дому, конечно, никто не занимается».
Впрочем, остальные элементы схемы убеждения – фальшивые лекарства, отношение к пациентам, платность услуг – если и не выдерживали критики, то только в вопросе меры. Оратор, зная, на что давить, давила уж слишком безоглядно. Но вообще-то нам повезло. Не использовался один из самых весомых аргументов – удостоверение сотрудника ФОМСа или страховой компании (чаще всего, как самая крупная, фигурирует «Астра-Металл»). Именно оно является ключевым в еще одном способе сравнительно честного отъема денег, действующем в городе и области. Люди, представляясь сотрудниками данных организаций и показав соответствующие удостоверения, предлагали жильцам приобрести лекарства или аппараты (опять же в рамках нацпроекта), утверждая, что средства, потраченные на покупку, будут полностью возмещены страховой компанией или ФОМСом. Результаты обращения за возмещением, думаю, вполне понятны.
«Единственно, что можно в такой ситуации посоветовать обманутым, обратиться в правоохранительные органы, – говорит дежурный администратор челябинского отделения Фонда обязательного медстрахования Максим Панафигин, – надо запомнить, что сотрудники ФОМСа не только не продают лекарств или аппаратов, они вообще не занимаются поквартирным обходом». Ему вторит и Екатерина Алякшина: «Даже если бы у страховой компании возникла необходимость поквартирного обхода, допустим, с целью консультирования населения, это невозможно, нет такого количества специалистов. Поэтому консультационные пункты организуются нами либо при ЛПУ, либо по предварительной договоренности мы выезжаем на предприятия».
Однако и эта схема в Челябинске оказалась не самой оригинальной. Буквально за несколько дней до описанного собрания с кардиобольными областного госпиталя ветеранов войн случился куда более неприятный казус. Им позвонили от имени главврача, сказав, что на каждого (опять же по нацпроекту) поступил дорогостоящий препарат, препятствующий прогрессированию ишемической болезни сердца. И его необходимо выкупить, потому что отказ чреват понятно чем. Убедиться в правдивости слов предлагалось у самого руководителя медучреждения по телефону, к которому он по странному стечению обстоятельств всё никак не мог подойти. Примечательно, что звонившим было известно не только полное ФИО их адресатов, но и диагнозы. Продавцы лекарства прокололись лишь в двух моментах: давали слишком большие скидки и неправильно назвали фамилию главврача. Впрочем, и в моем случае он к телефону не подошел. Публично предполагать, откуда у мошенников могла взяться база данных пациентов, имеющаяся еще у ФОМСа и страховой компании, согласитесь, было бы весьма неприятно.
Статья опубликована в разделах: Новости