«Скандал замяли, бардак продолжается»

Так считают солисты челябинской оперы и не хотят молчать. Федор Атаскевич и Сергей Гордеев возмущены последними событиями в театре и недоумевают, почему после череды скандалов в опере и балете областные власти никак не отреагировали на происходящее. Их поддерживает председатель профкома театра Елена Цуканова.
Можно сказать, что руководству Челябинского театра оперы и балета, а также областному министерству культуры удалось замять скандалы по поводу постановки премьеры «Демон» и увольнения сразу трех солистов балета. Смены художественного руководства театра, о которой министр культуры Владимир Макаров говорил на пресс-конференции в начале октября, не произошло. О возобновлении работы петербургского режиссера Алексея Степанюка над оперой сегодня речи уже не идет. Уволившиеся солисты балета покинули Челябинск. Оставшихся обвинили в том, что никакого открытого письма (оно было опубликовано на нашем сайте), где 134 подписи, в реальности не существует. В ответ авторы письма решили молчать, считая дальнейшую борьбу с чиновниками бессмысленной.
«Художественная» тактика
Сергей Гордеев: Боюсь, если даже и состоится в театре открытое собрание по поводу произошедших скандалов, немногие найдут в себе смелость проголосовать за увольнение Дениса Александровича Северинова с поста художественного руководителя театра. Люди просто уже не верят, что можно изменить ситуацию. В оперной труппе знаю только троих, которые способны высказать свое мнение по этому поводу. Потому что хуже, чем есть, уже не будет: квартиры нет, работа нестабильная, зарплата тоже, квартирные по полгода платим сами. Возможно, и нас после этого разговора вынудят уволиться.
Елена Цуканова: Открытое письмо балета существует, сколько бы ни обвиняли руководители театра журналистов во лжи, и подписи там все реальные (более 134). Его подписали не только артисты балета, но и других цехов театра. Подписывали все, кто возмущен происходящим сегодня в театре. Мы хотели, чтобы письмо с подписями попало на стол губернатора, но это не удалось. Когда письмо было опубликовано в прессе, и руководителей театра пригласили в правительство, художественный руководитель попросил принести письмо. Ребята настояли, чтобы я отдала только текст. Всем известно, что с подписавшими разделаются сразу. Когда я принесла текст, Денис Александрович спросил: «Где подписи?» И на мой ответ усмехнулся: «Умные стали». После встречи в правительстве Северинов и Уральский собрали балетную труппу, которую главный балетмейстер назвал «вонючим болотом», состоялся разговор о «грязном письме», «сплошной лжи», профсоюз обвинили в том, что он «не контролирует ситуацию». В завершение всем пригрозили репрессиями.








Федор АтаскевичФедор Атаскевич: С артистами в театре не церемонятся. Не так давно руководство вынудило уволиться единственного ведущего в труппе баса Эрика Георгиевича Торопова, проработавшего в этом театре 20 лет. Ему просто не давали петь в последнее время... А на днях был уволен единственный драматический баритон Петр Толстенко (лауреат международных конкурсов им. М. Глинки, П. Чайковского и других). Денис Александрович Северинов объясняет это тем, что Толстенко нарушал трудовую дисциплину. Было такое. Но почему он уволил артиста не тогда, когда театр страдал от этого, а когда художественному руководителю это стало особенно удобным? Между худруком и артистом произошел скандал из-за несвоевременной выплаты театром квартирных денег. Если другие артисты выкладывали за квартиру свои деньги, то Петр этого делать не стал. Хозяйка квартиры пришла с жалобой в театр. И Денис Александрович в грубой, оскорбительной форме высказал претензии артисту. А Петр ему ответил в той же тональности и высказал претензии по квартирным. В результате и был уволен. Вообще, история с квартирными деньгами у нас довольно любопытна. Во всех театрах страны съемные квартиры оплачивают не сами артисты. У нас раньше это тоже напрямую делал театр, то есть квартплата артистов не касалась. Но с назначением Д.А. Северинова на руководящую должность этот порядок был изменен. На собрании нам было сказано, что отныне квартирные будут приплюсованы к зарплате. Однако регулярно с мая по октябрь деньги на оплату жилья стали задерживать. По полгода артисты ждут квартирных и, чтобы их не выселили, вынуждены для погашения квартплаты либо брать ссуды, либо экономить на питании. На все вопросы Северинов отвечает: денег нет.
Елена Цуканова: А с поборниками справедливости поступают как с Петром Толстенко. Такова тактика нашего руководства. Были случаи, когда артистам просто по почте присылали письма: «В ваших услугах не нуждаемся».
Федор Атаскевич: Или звонили и угрожали. Оркестранты мне об этом рассказывали. Не удивлюсь, если в скором времени начнется массовое увольнение людей из оркестра. В Тюмени создается симфонический оркестр, набирают лучших специалистов. Если ситуация в нашем театре сегодня не изменится, больше половины музыкантов уедет в Тюмень.
Премьеры «Демона» и быть не могло








Сергей ГордеевСергей Гордеев: И это лучшие музыканты. Повторится ситуация четырехлетней давности, когда оркестранты вот так же уехали... Во время спектаклей мы выходили на сцену и не понимали, что вообще происходит в оркестре. Потому что насадили студентов. Потом время прошло, они выучились, выросли... И вот снова возникает та же ситуация. В творческом плане для театра это может закончиться полным фиаско. На днях давали «Севильского цирюльника», мне порой было стыдно, что я на сцене, – так антимузыкально еще никогда спектакль не проходил.
Федор Атаскевич: Все потому, что дирижер был приглашенный. Перед спектаклем у него не только репетиций не было, человеку даже корректуру не предоставили. Что он мог сделать? Оркестр привык к одному темпу, у данного дирижера темп задуман другой и т.д. Чтобы не происходило такого, существуют репетиции и корректуры. В нашем же театре на первом месте сдача сцены в аренду. Нет места для репетиций. Сцена всегда занята, рабочих помещений нет. Как хотите, музыканты, дирижеры и солисты, – так и выкручивайтесь. У нас с одной-двух репетиций делают вводы в спектакли. А к постановкам новых спектаклей театр вообще никогда не бывает готов. Начинаются репетиции, и оказывается: декорации не готовы, реквизита нет... Так было на «Пиковой даме», на «Марице». А когда ставили «Севильского цирюльника», на Аркадия Павловича Зверева упала декорация – кусок фанеры на железной арматуре сорвался с четырехметровой высоты над сценой... забыли прикрепить. Заодно и концертмейстера Вячеслава Зуева чуть не придавило за роялем. И никто за это не понес наказания. Пошумели пять минут, и то только потому, что Алексей Степанюк поднял шум, что надо всем уходить со сцены, что это небезопасно. Кроме того, каждый раз Алексей Степанюк полрепетиции бегает и выясняет, где это, где то. Начинает нервничать: «Я уже устал, сколько можно, я должен ставить спектакль, а не делать чужую работу!» Самое удивительное, в этом бардаке он умудрялся делать блестящие спектакли. То же самое началось и во время постановки «Демона».
Сергей Гордеев: Подготовка к «Демону», по сути, началась еще три года назад! И вот приехал Степанюк: «Где это? Где то? Я заказывал». Завхоз развел руками: «У меня ни приказа, ни бумаг». Алексей Олегович пошел к Северинову, и все знают, чем это кончилось... Я думаю, постановка «Демона» руководством театра сорвана была намеренно. Театр не был к ней готов.
Федор Атаскевич: Даже костюмы, которые давно уже должны были сшить, мы примерили только неделю назад, а премьера-то должна была состояться 3 октября. Получается, что премьеры изначально не могло быть третьего числа! Поэтому режиссера надо было сделать крайним, чтобы выгородить себя. А когда скандал стал достоянием общественности, спешно начали делать декорации и шить костюмы. Галина Семеновна Зайцева сказала, что из-за Алексея Степанюка 9 дней потеряли, что оставшихся на постановку 19 дней мало. Извините, я был свидетелем, когда Степанюк в Екатеринбурге «Травиату» поставил за 4 дня. Шикарную оперу! А тут целых 19 дней!
Сергей Гордеев: Он «Севильского цирюльника» поставил за 15 дней. Сложную комическую оперу. Артисту работать с таким режиссером – одно удовольствие. Он всегда ставит на конкретного актера, учитывая его пластику, голосовые данные. Но работать ему в нашем театре всегда неимоверно трудно, потому что для этого никогда ничего нет. Как ставить без декораций? Выкатили ему на «Демона» три табуретки, на что он сказал: «Схематически мы набросаем, а дальше что?»
Федор Атаскевич: Та же ситуация была с «Марицей». Декорации и реквизит почти до дня премьеры не были готовы. Очень много мы репетировали с воображаемой дверью, кто и как выходит, как открывает ее и закрывает, – на этом большая половина мизансцен была построена. И вот мы вышли на сцену в день премьеры, а двери-то нет... И до сих пор ее нет, хотя больше года прошло.
Сергей Гордеев: Подобный бардак был и при постановке «Пиковой дамы». В итоге грандиозный замысел режиссера был сжат, потому что декораций не сделали. Человека просто загнали в угол – надо, премьера. Отступать было некуда. Да, спектакль был отмечен «Золотой Маской», но он мог быть еще лучше.
Елена Цуканова: Я видела, как мучительна была для Алексея Олеговича та премьера. Он места себе не находил оттого,что ему многого просто не дали сделать: забежит в зал, выбежит... А люди с ним всегда согласны работать, потому что он и режиссер, и человек талантливый. Всегда знает, чего хочет, и умеет свое желание донести до актера. Да и руководителям нашим выгодно его приглашать на постановки, потому что все знают – сделает качественно и без больших затрат.
Так сколько же стоит «Гойя»?
Сергей Гордеев: А вот на профессионально сомнительный балет «Гойя» Константина Уральского, слышал, потрачено 12 тире 14 миллионов.
Елена Цуканова: Когда я сказала об этих разговорах Денису Александровичу Северинову, он заявил, что спектакль Константина Семеновича стоит не дороже, чем все остальные: в пределах 3-4 миллионов. Хотя перед этим на собрании было сказано, что денег нет, потому что на постановку этого балета потрачено 8 миллионов.
Сергей Гордеев: Это 8 миллионов, которые губернатор выделил на поездку в Иркутск. Все было уже составлено: график, репертуар гастролей. Вдруг все отменили, заявили: будем ставить «Гойю». Почему же теперь из всего сказанного не предположить, что из 8 миллионов 4 потратили на «Гойю», остальные – сами догадайтесь, куда делись.
Федор Атаскевич: При этом всегда слышим: денег нет. Зато ходят по театру какие-то девочки-мальчики, играют в компьютерные игрушки. Выясняется, что это менеджеры по рекламе, менеджеры по кадрам – куча бездельников... А потом нам говорят, у театра нет прибыли.
Сергей Гордеев: Так получилось, что я стал свидетелем инцидента Дениса Северинова с известным баритоном Борисом Стаценко. Стаценко пригласил в наш театр солистов миланского театра Ла Скала. Был фестиваль «Театр Ла Скала в Челябинске». Стаценко привез артистов, заручившись словом Северинова, что приезд будет оплачен. Артисты спели, а денег, как оказалось, нет. Стаценко кричал так, я думал, двери с петель слетят. Он вылетел из кабинета худрука как ураган. Человека просто подставили. Кстати, режиссерам приглашенным тоже всегда с опозданием гонорары выплачиваются.
Федор Атаскевич: А для артистов театра тем более денег нет. Да и спектаклей у нас нет. Посмотрите афишу: в самый кассовый месяц декабрь у нас всего 4 классических оперных спектакля. Остальное время – аренда. А в других оперных театрах – по 15-20 спектаклей в месяц идет, а то и больше.
Сергей Гордеев: Мастерство артиста падает, если он на сцену 4 раза в месяц выходит, а я в сентябре спел один спектакль, в октябре один.
Федор Атаскевич: Репетиций тоже нет, одна-две максимум, качество спектаклей уходит. Какой зритель пойдет потом в театр? Складывается такое впечатление, что от театра как такового хотят просто освободиться и сделать эту сцену площадкой для аренды. Театр сегодня используется как нефтеналивная станция, куда государство вкачивает средства, а эти средства потом, вероятно, перекачиваются по чьим-то карманам. Мы же служим лишь прикрытием для этого процесса. И нас еще хотят использовать как рабов.
Сергей Гордеев: Вот сегодня хотел позаниматься, в театре – аренда. Нет места для солистов. Согласен, театр разваливают и делают это умышленно. Оперу постоянно поем с одной-двух репетиций. Если еще не все артисты здоровы, то спектакль проходит ужасающе. В итоге, когда подходит время постановки премьер, нам говорят: да не умеете вы оперу петь, давайте ставить оперетту. Но это не наш профиль, если сравнивать с московской, екатеринбургской опереттой.
Федор Атаскевич: Вот отсюда и такое отношение к Алексею Степанюку. Он требует, постоянно прямолинейно говорит, что в театре бардак, и Северинов ничего не делает. Ни как художественный руководитель, ни как организатор производства. Надо ставить третий акт, а для второго еще декорации не сделали. Костюмы шьют в самый последний момент, мы их примерять начинаем только перед премьерой.
Сергей Гордеев: И постоянно ставят перед фактом: вот тебе штаны – надевай и выходи. Первые штаны на «Севильском» я надел, сел, и они разошлись по швам.
Федор Атаскевич: То же самое было на «Марице»: большинство костюмов рвались во время премьеры. Ткань гнилая. Хору вообще все на булавках принесли, и они дышать боялись, не то что петь. А кому-то и вовсе костюмы не сшили – подберите, говорят, что-нибудь из своего или не выходите вообще на сцену. То есть 5-6 человек не вышло – ну, ерунда какая... Вот так относятся. При этом говорят о миллионных затратах на спектакли.
Гримерки превратили в склад
Елена Цуканова: Наш швейный цех тоже разваливается. Вместо того, чтобы шить костюмы в своем театре, их заказывают в Москве. Цены там, надо полагать, столичные. Не целесообразнее ли было бы на эти деньги наших мастеров отправить на стажировку, если руководители считают их квалификацию низкой. Но нет, люди сидят без работы.
Сергей Гордеев: Или заставляют их сутками работать, когда аврал. Закидывают материалы в последний день, и люди шьют день и ночь. Парикмахерский цех, к примеру, перед «Пиковой дамой» 200 мужских париков за ночь перечесал, потому что новые не были куплены. За счет вот такого энтузиазма театр еще и стоит.
Елена Цуканова: Правда, теперь, благодаря аренде, цеха иногда без выходных работают, потому что обслуживают эти мероприятия. Людей как мебель сдают в аренду. Когда я им говорю, что это нарушение трудового законодательства, они отвечают: «А как мы не выйдем? Осветительная аппаратура дорогая, могут испортить, это же варяги». При этом рабочим наших цехов за эти дни денег никто не платит.
Сергей Гордеев: Так же и артистов оперы в аренду сдают. Под Новый год как-то цинковый завод арендовал театр. Приглашает Денис Александрович в кабинет: «Надо поработать». Я спросил про оплату, он так удивился: «Какие деньги?» Выписали потом копейки и выдали их только весной. А молодежь вообще бесплатно используют.
Федор Атаскевич: Сами арендующие иногда звонят нам напрямую, говорят: «Лучше мы вам заплатим пять тысяч, чем Северинову 50 отдадим, зная, что до вас эти деньги не дойдут».
Сергей Гордеев: Из-за постоянной аренды артисты, по сути, лишились гримерок, там же ничего оставить нельзя. И сдают их как будто варварам каким-то: после аренды в гримерках остается запах перегара, всюду бутылки, грязь, лампочки разбиты, столы выломаны, если что-то оставил – вещь ушла. Вчера, например, попросили очистить четвертую гримерку, ее заскладировали каким-то барахлом. Прихожу как-то заниматься, а моя гримерка закрыта, ее в склад воды превратили на 2-3 дня. Гримерка с фортепиано используется как склад!
Федор Атаскевич: А то, что творится с декорациями, – вообще ужас. Их после спектакля на улицу выносят, и они там стоят под дождем и снегом. Хотя в них вложены деньги. Нет помещений для реквизита и декораций, говорят. При этом все за сценой завалено какой-то рухлядью, артисты постоянно дышат пылью.
Сергей Гордеев: Я еще до прихода в этот театр слышал, что челябинская опера – перевалочный пункт. Теперь понимаю, почему здесь артисты долго не задерживаются. Удивительно, что никого из областных руководителей такая ситуация не только не волнует, но и не интересует.
От редакции
Ничего удивительного не будет в том, если после публикации этого материала ведущие солисты оперы Сергей Гордеев и Федор Атаскевич будут из театра уволены. Вероятно, найдется и на них компромат. А потом ответ: «В России солистов много». Не станет для этого препятствием и тот факт, что Сергей и Федор заняты сегодня в главных партиях почти всех репертуарных спектаклей, что на днях Сергей Гордеев еще раз подтвердил меру своего таланта, заняв первое место на творческом конкурсе солистов и музыкантов в Уфе. Кстати, руководители нашего театра его даже не поздравили с победой.








Денис СевериновЭтот вывод следует сделать уже из комментария художественного руководителя Челябинского академического театра оперы и балета Дениса Северинова, который продолжает утверждать, что авторами череды скандалов в оперном стали журналисты. «Никакого открытого письма артистов балета не существует, – уверенно заявил худрук нашему корреспонденту. – Что касается квартирных денег, это повторяется из года в год: летом нет доходов у театра и происходит задержка выплат. Что в это странного? С тем, что у солистов бывает простой, соглашусь. Но так сверстан репертуарный план, который не всегда позволяет всех нагрузить работой. Однако если у артистов нет спектаклей, то они должны быть загружены репетициями. По поводу приглашенного дирижера, по вине которого опера «Севильский цирюльник» прошла плохо, могу сказать, что мне он никаких претензий не высказывал. Да, корректура у нас в театре не запланирована. Но надо было ему обратиться к тому, кто этими вопросами занимается. А постановка оперы «Демон» продолжится, но постановщиком не обязательно будет Алексей Степанюк, в России много режиссеров».
В голосе Дениса Александровича, которого еще месяц назад министр культуры Челябинской области обещал убрать с должности худрука (об этом было заявлено прессе), звучали нотки абсолютной уверенности в собственной правоте.
Объяснение этому последовало незамедлительно. Министр культуры Владимир Макаров не только отказался давать какие-либо комментарии по проблеме смены руководства в оперном театре и возобновления работы Алексея Степанюка над постановкой оперы «Демон», он минут пять просто кричал в трубку, обвиняя журналистов в раздувании скандалов, «постоянном поиске чернухи» и прочих грехах. Министр культуры даже слышать не хотел о «каких-то там солистах», которых тоже, очевидно, придумали журналисты.
Остается предположить, что скандал, действительно, хотели замять. Ожидалось, вероятно, что за месяц отпуска министра культуры буря уляжется сама собой, все забудут об обещании сменить в театре художественного руководителя. А еще лучше – и о премьере оперы «Демон».
Надо отдать должное смелости двух солистов челябинской оперы, которые пошли против течения, потому что хотят работать, а не ходить на службу.
Статья опубликована в разделах: Новости