Уик-энд с антиглобалистами. Корреспондент "Нового Региона" побывал в настоящем революционном подполье (ФОТО)

Стамбул, Ноябрь 26 (Новый Регион, Денис Фрунзе) – Люди, живущие в России, не слишком много знают о так называемом «движении антиглобалистов». Что и не удивительно. Если черпать информацию исключительно из телевизионных сюжетов, то можно подумать, что все это движение – не более чем банда международных хулиганов, которая переезжает из страны в страну, чтобы устраивать беспорядки, громить «МакДональдсы» и портить настроение серьезным людям.
Телевидение, где основой всего является «картинка», действительно чаще показывает живописные кадры столкновений демонстрантов с полицией, оставляя за скобками сущностную составляющую, – кто эти протестующие, ради чего приехали, что требуют, что предлагают? Разумеется, если освещать движение в подобном ключе, то естественной реакцией любого здравомыслящего человека будет мысль о том, что «они там, на Западе, все зажрались», и что тамошней молодежи «явно нечем заняться».
Еще сложнее составить представление об антиглобалистах, наблюдая и анализируя действие российских представителей движения. Сложность в том, что представители вроде бы есть, а движения – вроде и нет.
Корреспондент РИА «Новый Регион» решил разобраться в сути протестов антиглобалистов и отправился в Стамбул, где в конце прошлой недели проходила подготовительная ассамблея Европейского Социального Форума – съезда представителей различных организаций, входящих в так называемое «антиглобалистское движение».
Для начала – немножко истории, чтобы было понятно, о чем, собственно, речь. Так называемые «антиглобалисты» (сами себя они так не называют – это журналистский штамп, который, чтобы не вносить путаницы, станем использовать и мы – прим. НР) впервые громко заявили о себе на исходе минувшего века в декабре 1999 года. Тогда несколько десятков тысяч представителей различных левых, экологических и правозащитных организаций практически сорвали конференцию Всемирной Торговой Организации в американском Сиэтле. С тех пор ни один крупный международный форум с участием сильных мира сего – политиков или финансистов – не обходился без «антиглобалистского сопровождения», причем количество протестующих с каждым разом все увеличивалось – в 2001 в году на саммит «Большой Восьмерки» в итальянскую Геную прибыло свыше ста тысяч человек.
Причиной возникновения протестного движения стала окончательная трансформация мировой капиталистической системы, основанной на идеологии неолиберализма, передачи системы управления экономикой транснациональным корпорациям. Антиглобалисты считают новый мировой порядок хищнической и антисоциальной системой, развязывающей войны за контроль над природными ресурсами, уничтожающей экологию, обрекающей на безжалостную эксплуатацию жителей стран третьего мира, куда вынесено все «грязное производство» и на безработицу трудящихся развитых стран, чьи рабочие места сокращаются.
Еще одно важное требование – контроль общества над государственными расходами. Антиглобалистам не нравится, что деньги налогоплательщиков тратятся не на социальные программы, а на «прочие государственные нужды». Сегодня по всему миру проходят массовые протесты против практики «спасения» государствами частных банков и компаний, пострадавших от мирового финансового кризиса.
«Почему мы должны платить за чьи-то ошибки, к которым не имеем отношения?», – возмущаются антиглобалисты. Так что по большому счету они – это вполне естественный продукт гражданского общества, которого в России просто не существует. Ведь если завтра Путин с Медведевым примут решение отдать все деньги из Стабфонда какому-нибудь условному ВТБ, вряд ли это станет причиной массовых протестов. Собственно, поэтому движение антиглобалистов в России не приживается и не приживется до тех пор, пока «наша хата с краю».
Попасть на съезд представителей антиглобалистских организаций оказалось довольно просто. Нашел в Интернете контакты организаторов форума, отправил по электронной почте заявку, указав в ней, что являюсь членом одной небольшой экологической организации (предварительно получив согласие руководства этой самой организации), получил подтверждение, купил билет на самолет до Стамбула и полетел. Здесь, наверное, будет не лишним сразу дать ответ на популярный вопрос – кто за это платит? Как выяснилось, участники движения платят за себя сами.
Впрочем, расходы не такие уж большие, тем более, что в разгар кризиса стоимость авиаперелетов заметно упала. Каждый участник форума должен заплатить взнос – 100 евро с организации или 50 евро с индивидуального участника. Из этих средств формируется фонд, часть которого идет на оплату издержек организаторов, часть – на оказание материальной поддержки, в виде возмещения стоимости авиабилетов представителям более бедных организаций (и мне в том числе). Как рассказали турецкие организаторы, общий бюджет трехдневной ассамблеи составил 7 тысяч евро (из них 2 тысячи ушли на компенсации за авиабилеты нуждающимся), при этом западноевропейские товарищи еще и упрекали их в излишней расточительности.
В аэропорту «российскую делегацию» в составе двух человек встречал парень лет 26 по имени Месют, – активист организации «Народный Фронт». Пока ехали в метро, Месют рассказал мне нехитрую историю своей жизни.
«Мне было девять лет, когда родители в поисках лучшей доли перебрались в Австралию, – рассказывает Месют. – Там, в Сиднее я вырос и прожил шестнадцать лет. Но все это время я чувствовал связь с Родиной, переживал за то, что происходит. Полтора года назад я решил вернуться». «Зачем?», – интересуюсь у него. «Чтобы сражаться с фашистами, – простодушно ответил мне Месют. – Это долг каждого турецкого патриота».
По словам Месюта, у власти в Турции находятся фашисты, причем этим словом он обозначал и представителей правящей партии и легальную оппозицию, опирающуюся на армию.
«Когда в стране был кризис, и многие трудящиеся были вовлечены в демонстрации, организованные армией против исламизации общества, мы вели разъяснительную работу, говорили простым людям, что не стоит выбирать между фашистами-клерикалами и фашистами-милитаристами. Что надо врезать им обоим», – рассказал Месют.
«Врезать» – это очень по-турецки, особенно если речь идет о представителях левых организаций. Еще со времен Мустафы Кемаля Ататюрка существование любых марксистских организаций в Турции находится под запретом, а иметь дома том «Капитала» – это все равно, что в России поставить на полку «Майн Кампф».
«Тотальный запрет марксистской идеологии закономерно вызвал интерес к ней со стороны значительного числа турецкой молодежи, – рассказал мне Дмитрий – второй член российской делегации, оказавшийся знатоком турецких политических раскладов. – Марксистские группы в основном маоистского толка активно возникали в учебных заведениях. Молодые турецкие маоисты совмещали пропагандистскую работу, переводя на турецкий язык не только работы классиков марксизма-ленинизма, но и образцы советской литературы типа «Как закалялась сталь» и т.д. с практикой жестоких уличных боев с полицией. Вообще, турки и греки – признанные стритфайтеры.
Вечером того же дня я смог убедиться в справедливости такой репутации. Турецкие товарищи не без гордости дали посмотреть видео с первомайской демонстрации этого года. Скажу честно, зрелище красочное и остросюжетное – нашим «Маршам Несогласных» до подобного масштаба как до Луны. В самом центре города на площади Таксим тридцатитысячная демонстрация схлестнулась с местным ОМОНом. Было видно, что стороны прекрасно знают, чего стоит ждать друг от друга – поэтому начали, что называется, без разведки.
Не сближаясь с полицией, демонстранты под красными знаменами идут в атаку, закидывая полицейских увесистыми булыжниками из раскуроченной тут же мостовой. Полиция отвечает водой из брандспойтов, установленных на БТРах и гранатами со слезоточивым газом. Спустя час после начала боя, полицейским удается вытеснить демонстрантов с площади, рассеяв их по узким улочкам городского центра. На поле боя остаются лежать раненые с обеих сторон с переломанными руками-ногами и пробитыми головами.
«Наши полицейские – настоящие фашисты, – говорит Месют. – Раньше они могли запросто застрелить на улице человека только за то, что он курд. Причем делали это абсолютно безнаказанно, прикрываясь словами о борьбе с терроризмом».
Мои новые турецкие знакомые активно приглашали меня на Первомай-2009, обещая показать, что такое «настоящая революционная борьба». Я обещал подумать.
Здание, в котором проходила антиглобалистская ассамблея, раньше занимала ТЭЦ. Теперь здесь расположен частный университет, но оставшиеся с прежних времен трубы и футуристические металлоконструкции придавали происходящему андеграундный антураж. Первый день работы был посвящен не слишком интересным организационным вопросам. Делегаты из более чем 20 стран, приехавшие в Стамбул, делились впечатлениями о Европейском Социальном Форуме, прошедшем в Мальме в нынешнем году, особенно подробно останавливаясь на организационных недостатках, допущенных шведами, для того, чтобы турки, которым предстоит принимать форум в 2010 году не повторили ошибок предшественников.
Гораздо интереснее было общение в кулуарах. Тут народ кучковался по интересам. Кто-то обсуждал возможность создания антиглобалистской альтернативы знаменитому Интернет-сервису Youtube, где выкладывались бы только ролики, имеющее социальное значение, кто-то рассказывал о подробностях последних акций, «посвященных» мировому кризису.
«Мы более двадцати лет твердили всем о том, что эта система обречена, – возбужденно говорил мне какой-то француз. – Нам не верили. Но теперь-то они не смогут отрицать очевидное».
Практически все западноевропейские участники конференции очень интересовались судьбой Карин Клеман, на которую за последнее время было совершено несколько нападений. Я выдал всю имеющуюся у меня на этот счет информацию.
«Так кто на нее напал – представители спецслужб или какие-нибудь скинхеды?», – требовали ответа обеспокоенные иностранцы. Услышав, что последнее нападение произошло возле Лубянки, название которой получило печальную всемирную известность, они начали красноречиво и с пониманием кивать головами. Мол «все понятно, вопросов больше не имеем». Во второй день работы конференция, по инициативе французской делегации, единогласно приняла резолюцию в поддержку Карин Клеман, с упреками в адрес российских властей, не обеспечивающих безопасность левых активистов в России. В общем, информация про Лубянку, не прошла даром.
После окончания первого дня работы ассамблеи делегаты стали разъезжаться на ночлег. Представители более богатых организаций – в отели. Тех, кто не мог сам заплатить за гостиницу, из экономии расселили по домам турецких антиглобалистов. Мой утренний знакомый Месют повез меня к «своим товарищам».
«Наша организация базируется в городских трущобах, но очень живописных», – сообщил мне он. Все это оказалось правдой. Проехав на трех видах транспорта в место, которого не было на моей карте Стамбула, мы оказались действительно срежи живописного пейзажа.
Высокий холм на берегу Босфора весь был залеплен маленькими домиками, бедными и неказистыми. «Это рабочий район, – объяснил мне Месют. – Здесь наша организация пользуется большой поддержкой. Если что-то происходит, люди идут за помощью к нам, а магазины, расположенные в районе, оказывают организации материальную поддержку».
По российским понятиям маоистская организация моего нового знакомого крышевала здешний район, имея больше власти, чем официальная полиция. В этом я смог убедится, зайдя с Месютом в помещение «Районного культурного центра» – аналога российского ДК, где местные жители собираются после работы, чтобы вместе попить чая, поиграть в шахматы или нарды, взять книжку в библиотеке или записаться на курсы игры на гитаре.
При появлении Месюта, несколько человек, тусовавшихся в помещении, почтительно встали и довольно бурно приветствовали его приход. Молодой человек перебросился с присутствующими несколькими фразами на турецком, после чего мы отправились дальше. «Просто поинтересовался, не было ли происшествий в районе», – объяснил мне молодой турок.
Дом, в котором я провел эту ночь, был похож на жилище террористов, как их обычно изображают в кино. Аскетичная обстановка, ничего лишнего – три двухъярусных кровати в спальне, дырка в полу вместо душа. Из современных предметов – лишь телевизор и ноутбук. Столь же аскетичным был и ужин – типичный ужин турецкого бедняка – жареная черноморская хамса. Посмотреть на «русского товарища» пришли все окрестные маоисты – в основном это были молодые парни и девушки – лет 20-25. Был и руководитель ячейки – усатый турок лет 50-ти. Выслушав мои ответы на многочисленные вопросы по истории и развитию современного левого движения в России, он спросил:
«Я не совсем понял. Ваша организация просто критикует империализм с левых позиций, либо вы являетесь подлинной революционной организацией рабочего класса, которая намерена прийти к власти под знаменем марксизма-ленинизма?».
При этом он так пронзительно посмотрел на меня, что, мгновенно проникнувшись революционным духом, я заверил его в том, что наша организация самая что ни на есть подлинная. Мы договорились с усатым турком о взаимодействии, и он удовлетворенный ушел, сказав на прощание, что «час, когда мы пережмем глотки фашистам, не за горами».
Засыпал я под революционные турецкие песни, которые вообще-то ничем не отличаются от нереволюционных, кроме текста. Но по-турецки я не понимаю. Рядом с кроватью заботливые хозяева услужливо положили томик Мао Цзедуна. Мао тоже был по-турецки. Вся книга пестрила заметками на полях, восклицательными знаками и подчеркнутыми цитатами. Серьезный революционный подход!
На второй день были запланированы основные мероприятия ассамблеи. Если говорить вкратце, то участники обсуждали даты и места предстоящих массовых выступлений антиглобалистов.
В итоге было принято решение атаковать юбилейные торжества НАТО в апреле в Страсбурге, провести массовые акции протеста в марте в Брюсселе против принятия проекта Евроконституции, и нанести в июле многотысячный визит на Сардинию, где пройдет саммит Большой Восьмерки. В кулуарах представители Западной Европы сетовали на то, что с востока до них доходит недостаточная информация о социальных движениях в бывших странах Соцблока.
«Как вы относитесь к трудам профессора Кагарлицкого»? – спросил меня один бельгиец с внешностью типичного кабинетного ученого. «Мы с уважением относимся к товарищу Кагарлицкому, – ответил я. – Он, конечно, сильный теоретик. Но мы считаем, что один тренинг по ведению уличных боев значительно полезнее сотни теоретических семинаров». Бельгиец, кажется, испугался. Видимо, ночь в компании турецких маоистов не прошла для меня бесследно.
Ближе к вечеру я выбрался в исторический центр города. Честно говоря, я был уверен, что в Стамбуле не осталось следов тех лет, когда город был наводнен русскими челноками, съезжавшимися со всей страны за дешевыми турецкими дубленками и текстилем. Ничего подобного. Район Лалели, в километре от Софийского Собора, по прежнему пестрит вывесками на русском и растяжками через всю улицу, информирующими о том, что во время праздника Курбан Байрам магазины, склады и карго будут работать в прежнем режиме. Да и русский язык турки здесь не забыли, настойчиво предлагая «посмотри куртки, брат», «лучшие носки – 10 долларов упаковка», «покупай золото – нигде нет дешевле» и т.д. «У нас тут кризис, – признался один из торговцев. – Русских стало меньше, торговля плохая. Как ты думаешь, сумеет Путин там все наладить? А то ведь мы разоримся».
Перед отъездом я зашел в АйяСофия – так турки называют Софийский Собор – главный храм Византийской империи. Эта старая церковь, превращенная в музей, видела и пережила на своем веку все – и расцвет Византии, и вещего Олега, и Крестоносцев и Османов. Переживет, вне всяких сомнений и нынешний глобальный капитализм с его глобальным кризисом. Возле нее чувствуешь дыхание вечности, и становится как-то спокойнее. Подумалось, что здорово, что есть на свете какие-то непреходящие ценности, незыблемые в любые времена.

Здание, в котором проходила антиглобалистская ассамблея, раньше занимала ТЭЦ. Теперь здесь расположен частный университет, но оставшиеся с прежних времен трубы и футуристические металлоконструкции придавали происходящему андеграундный антураж.

Участники ассамблеи Европейского Социального Форума

Из экономии нас расселили по домам турецких антиглобалистов

Эрнесто Че Гевара – модный бренд

Корреспондент РИА «Новый Регион» Денис Фрунзе у Софийского собора размышляет о вечности и глобализме
Статья опубликована в разделах: Новости